Страна Лимония - Страница 31

— Это мне физик-узбек подарил... — оправдывался Герман, снимая с себя ещё совсем недавно такой уютный халат.

— Физиков-узбеков не бывает, — парировал отпрянувший от новой волны запахов Лёня. — В нерусских республиках все учёные — либо историки, либо филологи, либо философы.

— А мой — физик! — стоял на своём Герман.

— Что ж он тебе такое дерьмо подарил?

— Когда дарил, он не вонял.

— Да снимешь ты его когда-нибудь! — не выдержал Леонид.

Герман спрыгнул с полки и пошёл в тамбур с пресловутым чапаном в вытянутых руках. Без халата в тамбуре было холодно. Подарок, будто понимая, что его хотят выбросить, разом перестал вонять.

— Бедненький, — подумал Герман, — поди, привык ко мне, согрелся, да на радостях и не сдержался — завонял.

Пассажиру стало жалко этот образчик древней одежды. Он повертел его на вытянутых руках. Чапан, словно извиняясь, выдал очередную порцию запаха — что-то вроде догорающего кизяка.

— Извини, брат, проветрись немножко, а перед выходом я тебя заберу, — растроганно промолвил его владелец, после чего подвесил обмякшую верхнюю одежду на стоп-кран.

По возвращению друзья обнюхали Германа и сошлись на том, что терпеть ещё можно. Сонный проводник объявил, что поезд подходит к Фергане. Молодые ребята загалдели и бросились собирать пожитки. Проводник снова вернулся и спросил разрешения собрать бутылки, после чего, не дожидаясь согласия, наклонился за стеклотарой. В этот момент поезд тряхнуло. Завизжали тормоза. Народ, придавленный почти космическим ускорением, размазался по стене. С третьей полки с прощальным звуком сорвалась Сашкина гитара и, срикошетив от второй, обрушилась на пол, откинув облезлый чёрный гриф в сторону.

— Криндец! — констатировал ветеран, пытаясь перекричать звуки хаоса экстренно тормозящего поезда.

— Едрена мать! — подал голос проводник, лежащий на груде бутылок под весёлой капелью перевернувшихся на столе консервов. — Опять какой-то ишак на путях застрял, — развивал свою версию сборщик бутылок, — или какой другой ишак на стоп-кран нажал!

Поезд стоял. Герман, потирая ушибленный лоб, пытался собраться с мыслями. «Халат! Это халат!» — вдруг отчётливо, с уверенностью медиума подумал он. «Я сейчас!» — с этими словами догадливый молодой человек рванул в тамбур. Халата не было. Стоп-кран всем своим видом демонстрировал непоколебимую железную эрекцию, задрав конец красной ручки под углом сорок пять градусов. «Мистика! Просто чудеса какие-то!» — сокрушался Герман. — «Это месть!» — чуть ли не прокричал он.

— Какая, к чёрту, месть! — эхом откликнулся проводник, входя в тамбур. — «Филюганы» хреновы, скотоложцы долбанные! Бежит уже, поди, по степи к своему дому. Не хочет, подлец, из города домой на автобусе ехать, вот и ударил по тормозам, — с этими словами проводник поднял стоп-кран и припал разбитым лбом к холодному стеклу, пытаясь узреть убегающего «филюгана». — Ни хрена не видно! Что за страна! Одни ишаки и узбеки! — распалял себя железнодорожник.

Герман посчитал излишним излагать проводнику версию произошедшего, основанную на собственном мистическом прозрении.

Состав снова дёрнулся, набрал ход и вскоре вместе с первыми лучами зимнего солнца прибыл в Фергану. Невыспавшаяся компания с шутками и гомоном выкатилась на перрон. Город встретил героев морозцем, вокзальной разноголосицей и барабанным вступлением всё той же группы «Бони-М», которая, казалось, прибыла на гастроли в Фергану на том же, что и чекисты, поезде.

— Пошли к коменданту, — скомандовал Сашка, и группа оперов, выдыхая морозный пар, скрылась за вокзальными дверями.

В Фергане

Комендант, средних лет подполковник в небрежно наброшенной на плечи шинели с голубыми петлицами воздушно-десантных войск, сидел в нетопленом прокуренном кабинете. Поднявшись навстречу, он приветствовал разношёрстную компанию зычным басом:

— Добро пожаловать в расположение учебного центра 105-й дивизии ВДВ!

«Боевики» слегка оробели. Подполковник был выше Лёньки из Белоруссии и при необходимости мог бы отжать ветерана Сашку одной рукой десять раз.

— Кхе, кхм, — первым пришёл в себя ветеран. — Мне бы, товарищ подполковник, сразу бортом на Мазари-Шириф, а этих, — Сашка шмыгнул носом, — надо направить в учебку.

— Присаживайтесь, товарищи, — подал пример подполковник, оседлав скрипучий венский стул. — Так, кто у нас прибыл?

Офицер-десантник достал сброшюрованный список и с трудом отковырял согнутым пальцем огромной руки первую страницу.

Приходящие в себя «коммандос» начали по очереди представляться, а бравый подполковник — ставить «крыжики» напротив найденных фамилий. В кабинете коменданта элита спецназа КГБ мало чем отличалась от доставленных в милицию подростков, подпаливших мусорную корзину на танцплощадке.

— Семерых не достаёт, — подытожил он.

— Все. Других не видели, — послышался неуверенный ответ.

— Непорядок! — продолжил подполковник и, наклонясь к селекторной панели, внятно произнёс: — Маша, кликни по матюгальнику прибывших к нам.

Через минуту сразу три репродуктора, загоняя эхо под потолок, хриплым женским голосом предложили прибывшим военнослужащим группы «Каскад» зайти в кабинет военного коменданта.

— Товарищ подполковник, это же разглашение... Мы секретная группа... — начал было Лёня.

— Да бросьте, ребята, у нас каждая городская проститутка про «Каскад» знает. Ваши как приедут, понаберут «тёлок» и давай им мозги компостировать во время антракта!