Страна Лимония - Страница 112

112

Возвращение «Гулома», в очередной раз заброшенного ещё под Новый год в Пакистан, ожидалось давно. Командир первой группы заметно нервничал. Помимо доразведки в районе Тура-Буры максималист Крестов поручил агенту подготовить акцию против лидера непримиримой группировки мятежников Гульбетдина Хекматьяра. На эту операцию «Гулому» были выделены немалые средства, и только устранение главаря могло оправдать финансовые затраты. Когда ожидание затянулось, Крестов стал приставать к Герману с просьбой прослушивать все доступные «вражьи голоса». Герману, и без того любившему прильнуть к приобретённому за пару калош приёмнику, поручение начальника было не в тягость. Он быстро сканировал «вести с полей», недолго задерживался на достижениях отечественной космонавтики и затем погружался во враждебный мир западных радиостанций, недосягаемых советским «глушилкам». События в Афганистане отражались чуть ли не в каждой новостной программе радиостанций «Свобода», «Би-Би-Си» и «Голос Америки». Свою лепту вносил и бывший великий друг Советского Союза — Китай, радиостанции которого клеймили советских ревизионистов, призывая «размозжить их собачьи головы» и раздавить оккупантов на территории Афганистана. Китайцы были скучны и предсказуемы, советские радиостанции — пресны, а вот западные — информативны. Врали все: русские — не договаривали, китайские — говорили много и не по делу, остальные искусно вплетали ложь в реальные факты.

Через неделю после завершения операции в Каме и Гоште «голоса» передали информацию о неудачном покушении неизвестных лиц на лидера повстанческого движения, сторонника демократических преобразований в Афганистане, Гульбетдина Хекматьяра. Бомба с часовым механизмом сработала в машине, когда «демократ» Хекматьяр завершал вечерний намаз в одной из мечетей Пешавара. «Всё, приплыли, — откомментировал новость Крестов, — через неделю появится». Герман не стал переспрашивать, о ком идёт речь. Однако встреча с агентом «Гуломом» произошла на три дня раньше предполагаемого срока.

«Свирепый» Мулло Омар и лягушачья ферма

В пятницу после обеда возбуждённый Крестов буквально влетел в раскалённую от жары палатку. Герман и Фил грелись на кроватях после бассейна. «Гера, Олег, быстро собирайтесь! Едем на встречу. С собой — автоматы и по два рожка», — скомандовал он. Разомлевшие «каскадёры» нехотя встали. «Я сказал — быстро!» — взревел командир. Через пару минут друзья, застёгивая пуговицы на рубахах, уже сидели в «уазике». Выехали на окраину Джелалабада. Машину, не привлекая внимания, загнали во двор с высоким дувалом. Сами разместились под навесом у входа в глинобитный дом. Хозяева, судя по всему, знали, с кем имеют дело. Они молча рассадили гостей за стол, поставили в центр пыхтевший дымом и паром старинный тульский самовар и предложили восточные сладости. Вскоре в калитку вошёл средних лет афганец в лёгком европейском костюме. Крестов неожиданно резво бросился ему навстречу. Не в пример своей обычной манере общения с местным населением командир был учтиво суетлив и провёл протокольную церемонию встречи от «А до Я». Остальные гости молча взирали на необычное поведение начальства. После того как весь набор пассажей придворного этикета был исчерпан, «каскадёры» встали, перекинув автоматы за плечи, и поочерёдно пропустили через свои объятия легендарного агента.

— Знакомьтесь, Мулло Омар! — представил своего источника Сергей Крестов.

Олег и Герман на мгновение замерли.

— Это что, тот самый, свирепый... — начал было Герман.

— Да, он самый, — радостно подхватил Крестов, — страшный и ужасный...

— Та-ра-кан! — с обворожительной улыбкой закончил его фразу почитатель таланта Чуковского Олег Филимонов.

— Соседушка! — пропел осклабившийся Герман, собираясь вторично заключить в объятия фигуранта своих первых ночных страхов. Но «свирепый сосед» его опередил.

— Здравствуйте, дорогие товарищи! — с лёгким акцентом на русском языке ответил агент «Гулом».

— Ладно, Омарчик, пошли в дом, — прервал затянувшееся знакомство Сергей. — А ребята пускай отдохнут. Заодно за обстановкой присмотрят.

Теперь всё стало на свои места: и легендированные рассказы о жутком главаре бандгрупп, и опиумное поле по соседству с лагерем, и свято соблюдаемый пакт о ненападении двух «враждующих» сторон.

После встречи с агентом подготовка к вторжению в Тура-Буру активизировалась. Крестов по нескольку раз на дню совершал челночные поездки между бригадой и базой «Тибета», нервно ломал карандаши, сидя за картами с полковником Стрельцовым. Вокруг штабной палатки чёрным стервятником кружился завистливый капитан Гаджиев, не допущенный до разработки операции. Под разными надуманными предлогами он засовывал свой крючковатый нос за полог брезентовой «ставки верховного главнокомандования», но тут же немилосердно изгонялся разгневанным Крестовым, после чего шёл к подполковнику Перекатову играть в нарды.

Периодически в палатку приглашался праздно шатавшийся Герман с единственным вопросом — когда же вернётся его «сраный агент „Муравей“». Офицер с подобострастным видом уверял командиров, что «сей же секунд» отправляется на поиски, после чего самым решительным образом срывался с места и несколько часов отсиживался с томиком Ремарка в многочисленных палисадниках Самархеля. Показное рвение подчинённого на несколько часов успокаивало капитана Крестова. Но когда неизвестный доброжелатель описал ему реальный масштаб поисковой операции, проводимой его подчинённым, «фельдмаршал» сорвался. Стоя навытяжку перед разъярённым начальником, Герман не мог не отметить глубину осведомлённости своего боевого командира в потаённых закоулках русского языка. Немного остыв, Сергей махнул рукой и уставшим голосом скомандовал:

112